Ольга Демидюк

Елка днем 1 января на площади провинциального города стоит грустная и задумчивая. На площади пусто. Пару детей скачут от счастья. Пару девиц пьют шампанское на лавочке рядом. Дополняет этот ансамбль лошадь с каретой, которая послушно ездит вокруг елки, и еще одна лошадь – с паровозиком. У лошадей в огромных и умных глазах большой вопрос, к тому, что здесь происходит. Но дело свое они выполняют верно.

Мои тексты начинаются не с первой строчки, и не с первого слова. Мои тексты всегда начинаются с чувства. С ощущения внутри. Плотного и распирающего, жирного или дрожащего и скромного, тоненького.

Каждый раз кажется, что это чувство невозможно описать словами, ни за что на свете. Ничего толкового не получится. Слова все обмельчат, не справятся. И каждый раз слова устраивают свой маленький бунт, громко стучат в железный забор гаечным ключом, так сильно хотят попробовать.

Сегодня возле мусорных баков лежали наконец выброшенные худые не выспавшиеся елки.

Нарядная елка в феврале, для меня, как засидевшийся гость в чужом доме. Как смешанный с грязью снег в марте. Как вязкий дождь в декабре. Не вовремя, не к месту и нагоняет тоску.

Я стояла в очереди в больнице, как неожиданно в коридоре появились уборщицы. В холле полно людей, очереди в регистратуры длинные. А уборщицы машут щетками уверенно и с энтузиазмом, поделили холл на сектора. Командуют громко и угрожающе.

«Девушка, поставили подпись и вставайте со стула!» И щетку под ноги девушке – раз!

Мне кажется тяжелее всего приходится январю. Вы только представьте, какая на нем ответственность. Во-первых, перед тем, как выйти на работу он всю ночь не спит. Появляется на посту, запыхавшейся, в мишуре, под бой курантов, прорывается через догорающие бенгальские огни, ошалевшие крики «где спички??», запах жженных бумажек в шампанском.

Я люблю ходить в кино одна. Особенно люблю ходить одна на хорошее кино. Потому что тогда, выходя из кинотеатра, можно сколько угодно ничего не говорить. Не отвечать на вопрос «Ну как?»

По-моему, творчество ведет себя с человеком, как недоступная девушка в период первых ухаживаний. И прежде чем одарить его своим величием, творчеству нужно понять, что человек с ним всерьез и надолго.

Поначалу творчество осторожничает и присматривается. Оно не бросается после первого же свидания в объятия, и не верит жарким речам. У творчества уже, знаете ли, опыт. Оно уже несколько раз крепко обжигалось. Может быть даже у него за плечами развод и двое маленьких детей. 

В мамином журнале “Я – пенсионер” есть самая лучшая рубрика на свете. Называется  – “Клуб одиноких сердец”. Я всегда ее читаю от первого слова до последнего.  Потому что там в трех незамысловатых предложениях простой человек из села Нижний Ольшанец  делится своей жизнью, своей историей. Рассказывает, что он до пенсии работал, растил детей, а теперь остался один, любит рыбалку, собирает травы, ищет хозяйственную добрую женщину до 65 лет.

Моя мама в детском саду провела сотни утренников. Она была ведущей, Емелей, Снежной Королевой, Осенью, Дедом Морозом. И каждый раз, и двадцатый и тридцать восьмой она жутко волновалась. Ходила по квартире и бубнила слова, говорила, что больше никогда не будет в этом участвовать. А вечером, после утренника смеялась и рассказывала: “А Алеша подбегает ко мне вот так, а Катя говорит мне так.