В новом дне след от самолета разрезал небо на два куска. Для утренней прогулки я кладу в термос имбирь, мускатный орех, корицу и мед, заливаю все это водой. На кухне в вазе распускают листья ветки ивы. Я открываю дверь в тишину. Слушаю, как трещит лес. Вижу, как с ветки на ветку прыгает синица. Сохранить бы это до небес.
Задаю глубине вопрос, там ли я, все ли в порядке. Слышу тихое «да».
Мне сказали, чтобы понять твой ли это человек, его нужно обнять.
Чтобы узнать, твое ли это место – в него нужно вернуться.
Если на каждый твой шаг при возвращении внутри камертоном отзывается «я дома» и становится удивительно спокойно, значит − место твое. Не теряй его. Оно будет помогать.
Эта весна напоминает мне, что ничего в этой жизни лучше не делать из чувства страха и отчаянья, только из радости и любви. Потому что страх чаще всего – это искушение. А когда внутри тебя радость и любовь, ты становишься чуть ближе к задумке о тебе Бога. Поворачиваешься к Богу лицом, даешь ему руку.
Этой весной я по-прежнему не умею жить, не слушаясь свое сердце, свои мурашки. Более того, по-другому я жить боюсь. Сознательно резать эту связь с собой, пренебрегать ею, предавать ее для меня так же страшно, как вырвать свою руку из руки Господа, назло ему пойти в другую сторону, остаться одной в холодном тумане и черном космосе. Без воздуха, без маяка.
Этой весной в парке две женщины не спеша идут по аллее: «Вот, когда разошлись и поняли, как тяжело друг без друга, тогда к ним и пришла настоящая любовь».
И это звучит как наставление весны, как ее урок.
Фото: Татьяна Шидловская-Вашкевич